«Школа. Студия. Мастерская». День 9
Фестиваль «Школа. Студия. Мастерская» подошел к концу. Пройдено многое: лекции с экспертами и гуру в сфере культуры, 2 эскиза, которые назвали почти готовыми спектаклями, 6 постановок из разных городов и стран, даже 1 видеопоказ. Финальным аккордом стали лекция Анны Некрыловой «Милость к падшим в русском фольклоре» и «Антигона» Григория Козлова и Максима Фомина. Подробнее читайте в статье. Ждём всех на фестивале в следующем году!
Вчера в театре «Мастерская» на малой сцене прошла лекция Анны Некрыловой «Милость к падшим в русском фольклоре». Разговор пошел о русских народных поверьях: смех – дело живых, чем громче хохочут, тем ребенок будет здоровее, кто с медведем обнимется, у того дети будут хорошо рождаться. Падшими назывались нищие, скоморохи. Разгуливали по Руси, в сказках получали различные премии за свою уязвимость. Быть в постоянном движении – их главное отличие, пример тому – колядки, начинающиеся со слов: долгий путь держали, все подошвы отбили.
Также была затронута тема разного восприятия национальных героев. Например, Петрушка с дубинкой, который всех колотит, а если не будет колотить перестанет быть Петрушкой. И он не плохой, и это не есть плохо. В глубине своей удары и убийство раньше воспринимались как очищение. Ивана-дурака до того момента, как он стал царевичем - хлестали, опускали в разные котлы, что означало переход из одного состояния в другое. На вечной теме смерти лекция подошла к концу.
А после прошел показ спектакля Григория Козлова и Максима Фомина «Антигона» по пьесе античного драматурга Софокла.
Действие спектакля начинается с трансляции кадров из фильмов и спектаклей на античные сюжеты. Здесь кадры из Пазолини, фрагменты из узбекского спектакля. Затем на сцену выходят актеры – в театральном мерче, в женских белых юбках узнаются платья в пол а-ля «античность». Выстраивается некая условность спектакля за счет непринужденного разговора о сюжете Антигоны за всю историю театра и кино 20 века. Тем важнее обозначается, что причиной событий трагедии стала братоубийственная война, Этеокл не захотел отдавать трон, на котором они с братом должны были сидеть по очереди, и Полиник собрал войско и пошел на Фивы.
Затем спектакль постепенно встраивается в рамки сюжета трагедии Софокла. Исключением становится только репетиция речи Креонта перед жителями Фив. «Кто это написал? Наш? Фиванский? Чтоб завтра стоял тут, в глаза ему хочу посмотреть», - продолжается некоторая игра со зрителем, Креонт здесь кажется таким правителем «вообще». «Антигона» Григория Козлова и Максима Фомина предстает как трагедия личностного масштаба, но все-таки это конфликт с мирозданием, ощущение собственного одиночества. Креонт в исполнении Фомина периодически, в моменты дичайшего раздражения и напряжения срывается на почти фальцет, тянет гласные, извивается телом и голосом подобно змее. Амплитуда сценического состояния создает по истине трагический образ.
Сценография здесь аскетична и при этом эстетически выверенная. На сцене только один стол. Периодически пространство залито или праздничным салютом в честь окончания войны, или уйдет в полную темноту со следами белых прожилок, напоминающих мраморный узор. В эти моменты артисты сливаются телами в статуарные композиции, еле различимы изгибы рук и ног, герои предстают как изваяния античных статуй.
Антигона в спектакле по-прежнему трагический персонаж. Готова пойти наперекор царскому указу ради того, чтобы до конца оставаться связанной семейными узами и после смерти. В то время как Креонт переживет испытание властью, для него закон пишется на скрижалях, а значит неукоснительно должен быть исполнен. Испытание властью он как бы не проходит, делая себя мерой всех вещей, о чем ему сообщает оракул, в то время как Исмена, Антигона и Гемон эхом вторят слова Оракула, нагнетая трагической атмосферы в финале спектакля.
