Послание Сергея Довлатова к Тамаре Уржумовой
Во время этой переписки Довлатов служил в армии под Ленинградом, а Уржумова училась на актрису в институте им. Островского (теперь это РГИСИ). Об их отношениях известно мало, однако переписка сохранилась почти полностью:
«Милая Тамара, я получил Ваше письмо с двадцатью двумя вопросительными знаками и тринадцатью восклицательными. Сперва отвечаю на вопросы.
Медведи грустные бывают. И вообще, звери гораздо печальнее людей. Взять, скажем, верблюда, особенно в период, когда он линяет. Как он величественно грустен!! А обратили внимание, как много скорби в глазах у собаки из породы такс? Что же касается лошадей, они все до единой поразительно печальны.
Пусть я похож на грустного медведя. Одна жестокая женщина говаривала в свое время, что я похож на гориллу, разбитую параличом, которую не прогоняют из зоопарка из жалости.
Когда я пишу, что Вы чудесная девушка, то уж я знаю, о чем пишу. А со временем научитесь держаться проще, естественней, будете помещать в письмах меньше восклицательных и вопросительных знаков и превратитесь в замечательную женщину.
А теперь серьёзно. Вы категорически просите не писать Вам больше и не звонить. Я не буду делать ни того, ни другого. Но происходит какая-то чертовщина. Я все время думаю о Вас. И вспоминаю каждую мелочь, с Вами связанную. Я писал, что полюбил Вас. Мне бы очень не хотелось употреблять этого слова, но со мной действительно ничего подобного давно уже не было. Просто не знаю, что и делать. Я очень не хочу Вас терять. Если б Вы только знали, как Вы мне нужны. Не пропадайте, Тамара. Может быть, именно этот грустный медведь Вам на роду написан. А потом, грустный медведь иногда бывает очень веселым.
Ну почему бы нам не быть хорошими приятелями, это я Вам предлагаю, как вьетнамский школьник пионерке из ГДР.
Пишите, Тамара, славная, умненькая, смешнейшее существо!
Я буду ждать, я согласен даже быть "случайным объектом, на который выливается Ваше настроение".
Крепко жму лапу.
Сергей Довлатов
12/VII 1963»
Трудно описать словами, что испытываешь, читая тексты Довлатова, не важно, будь то рассказы, эпистолярный жанр или стихи. В этом большом (во всех, на мой взгляд, смыслах) человеке умещалось столько чувств, что хватило бы на целую роту. И для каждого он умел находить названия, помещал всю эту палитру в свои произведения. Наверное, поэтому Довлатова всегда так приятно читать и перечитывать – искренность всегда подкупает, не так ли?
