Фестиваль «Школа. Студия. Мастерская». День 3
В театре «Мастерская» прошел показ спектакля «История одного преступления» режиссера Егора Чернышова по пьесе «Третья правда, или История одного преступления» Ольги Михайловой, поставленного в театре «На Спасской», Киров. Развёрнуто поделились мыслями и впечатлениями о спектакле в статье. Если вкратце, точно вынести удалось одно – молчание самый злостный враг. Доведет и до тюрьмы, и до Сахалина.
В одном деревянном царстве, в деревянном государстве (на сцене расположились деревянные бруски разного размера, деревянный глобус, шведская стенка, неизменный символ России – медведь с распростертыми объятиями) жила-была одна женщина, Марья Крюкова (Ксения Ильина). Зарубила она топором своего ненаглядного свекра, да после убийства сразу в бочку с головой, давай каяться, казни просить. Адвокат, Яншин (Егор Злобин), попался ей очень правдолюбивый, да влюбчивый, спасти ему хотелось бедную-несчастную-ни в чем неповинную русскую бабу. Но не тут-то было – мотив есть, убийство было.
Действие построено на допросе Яншина и полемике Столыпина (Владимира Грибанова) и Толстого (Михаила Андрианова). Пока две вершины философствуют, простой люд желает скорее удавиться. Крайне редко на сцене остаются двое, как правило, все четверо, народ становится бледной тенью на лице всего человечества, теми, кто слишком много слышит, теми, кто устал от вечных разговоров и ждет наконец действий. Одна только Федосья (Ирина Яблокова), прислуга адвоката, все бегает, да бегает: убери то, подай это, главное, водку из рук не выпускай. И та не выдерживает, уйду, говорит, от вас барин. А уйти и некуда.
Музыка в спектакле развивается по принципу действия – меняется только ее темпоритм. Казалось бы, никогда не закончатся эти бесконечные разговоры о разделе земли. Но нет, развязка всё-таки будет – все умрут, земля останется. Марья закончит свой выстраданный путь после тяжелого следственного эксперимента, на котором ей все-таки пришлось поведать историю о свекре-насильнике и тишайшем муже. Никто не смог ее защитить, кроме ее самой. Права она никакого не имела, ни на свою жизнь, ни на чужую. А вот право на смерть ей было доступно, она им и воспользовалась. Толстой и Столыпин не успели спасти Марью – слишком поздно приехали. Народ уже сам стал выкорчёвываться.
